Полотна Эдгара Дега внесли блистательный вклад в историю мирового и французского импрессионизма, хотя вначале можно было предположить, что он станет академическим художником, может быть, даже самым крупным академическим художником после Энгра. К этому располагала среда, из которой вышел Э.Дега, образование, и частые посещения Италии, где художник знакомился с классическими образцами итальянского искусства.

Эдгар Дега родился в Париже 19 июля 1834г. и был старшим из пятерых детей в преуспевающей и высокообразованной семье. Его отец, Огюст, управлял французским отделением крупного банка, основанного в Италии дедом Эдгара. Мать Эдгара, Селестина Мюссон, была родом из французской семьи, обосновавшейся в Америке. Она умерла, когда Эдгару исполнилось всего лишь 13 лет, и это было тяжёлым ударом для обожавшего её сына.

Эдгар был умным ребёнком и с успехом, хотя и без особого блеска, закончил школу. Из школьных предметов ему особенно нравились история и латынь, однако больше всего на свете мальчик любил рисовать. Интерес к рисованию поддерживал в нём отец, который сам всегда гораздо больше интересовался искусством, чем финансами. Предприняв несмелую попытку стать юристом, Эдгар решил уделить самое серьёзное внимание занятиям живописью.

На сегодняшний день Эдгар Дега, известен нам как художник балерин, и действительно, ни какие другие сюжеты не привлекали его так сильно (может быть, ещё только скачки). Он был первым из европейских художников, кто совершенно по-новому увидел балет. “Балетная” тема позволяла художнику сочетать изысканные линии с эффектами искусственного освещения, но и в развитии этой темы Эдгар Дега шёл очень осторожно, поэтому его произведения резко отличаются от картин таких классиков импрессионизма, как К.Моне, К.Писсарро, А.Сислей и др.

Он изображает балерин не на сцене, а за кулисами во время репетиции. На их лицах застыло то ли напряженное внимание, то ли утомление, а парадные улыбки и традиционное изящество исчезли. Повороты фигур зачастую попросту некрасивы, а движения – у балерин! – угловаты. Взгляд зрителя скользит по худым спинам, острым локтям, жилистым шеям.

Эдгар Дега стремился ощутить пульс городской цивилизации и её ритм, лишенный всякой праздничности, вместо отдыха он передавал монотонность профессионального труда. По количеству картин важнейшее место в творчестве художника как раз и занимает “балетный” цикл. Образами балета он был пленён ещё в 1870-е годы и до последних дней жизни был верным почитателем этого искусства.

Интерес к Терпсихоре – давняя традиция французской живописи. Многие парижские художники были завсегдатаями Оперы и часто в лице танцовщиц и аристократок находили своих вдохновительниц. Образы пленительных оперных “нимф и богинь”, властвовавших в галантном 18 веке, оставили Ланкре, Латур, Фрагонар, и др. живописцы.

Эдгар Дега тоже был завсегдатаем театра, но совершенно иначе подошёл к театральной теме. Его прельстила не какая-то конкретная прима-балерина, он заинтересовался балетом вообще, - балетом, живущим особой жизнью, и рядовой средней балериной. И художник показал зрителю разные уголки театра: сцену, фойе, артистическую уборную, иногда видимую только в щель приоткрытой двери.

Балетные картины Э.Дега – это не только картины балетомана, для этого он слишком ироничен и страстен. Именно в эти полотнах прослеживается двойная аналитическая работа художника – разрушение иллюзии реального мира и её новое воссоздание на художественном полотне.

Как-то Дега сказал, что изображать моющихся женщин – “это всё равно, как если бы подсмотреть через замочную скважину”. В какой-то мере он “подсмотрел”и”Голубых танцовщиц”, - сумев выбрать тот угол зрения, ту линию и те части, которые нужны были только ему. С тайной радостью и блаженством он наблюдал жизнь в ежеминутном борении света и тьмы, подробностей и целого, переносил на полотно клочки и арабески жизненного калейдоскопа, был в самом горниле жизни свидетелем инкогнито – всё видящим, но никому не видимым; всё чувствующим, но холодно сдержанным.

В “Голубых танцовщицах” Э.Дега само радужное мерцание чистых тонов вызывает мелодию танца, в этом полотне воплощена полная непринуждённость и свобода композиции. Но критики и публика очень часто смеялись над манерой художника “обрезать” предметы и людей, приписывая её “неумению” умещать на полотне желаемое, уложиться в размер картины. Но зрителя завораживает сияние голубого цвета – то насыщенного синими оттенками, то переходящего в изумрудные. Светятся и переливаются газовые юбки, сверкают на корсажах и в волосах балерин зелёные, голубые и красные ленты, легко касаются пола ноги в розовых балетных туфлях…

Литература: